Хелен Вомак
Развал Советского Союза привёл к возникновению ряда «горячих точек» этнических конфликтов. В конце 1980-х – начале 1990-х годов армяне-христиане и азербайджанцы-мусульмане вели отвратительную маленькую войну за горную территорию под названием Нагорный Карабах. Обе стороны обвиняли Запад в предвзятом отношении в пользу другой стороны. Журналистам трудно было быть объективными.
В феврале 1992 г. появились известия о том, что что-то ужасное случилось в Ходжалы, азербайджанском селе в спорном анклаве, который был в основном населён армянами. Сообщалось, что сотни тел азербайджанцев разбросаны на заснеженных горных склонах. Были ли это потери на поле боя? Или произошло массовое убийство?
С группой московских корреспондентов я полетела в приграничный азербайджанский город Агдам, куда бежали ходжалинские беженцы. Мы приехали ночью, уставшие, но наши азербайджанские хозяева не стали размещать нас, а повезли на автобусе прямо в мечеть, чтобы мы увидели четыре изуродованных трупа.
В три часа утра я не могла понять, что с этим делать. Мой разум говорил: «Четыре тела – это не массовое убийство». Но в глубине души я была потрясена. «Значит, когда мы умираем, мы все похожи на сломанных кукол», – думала я. Тогда я была молода, и смерть видела только в образе закрытого гроба моей бабушки на чопорных английских похоронах.
На следующий день мы поехали на кладбище, где азербайджанские женщины рыдали над 75 свежими могилами. Следуя традициям, они до крови царапали щёки и оглашали окрестности пронзительными ритуальными стонами. Нам рассказали, что в могилах, украшенных куклами, были похоронены молодые люди, которые собирались пожениться. Ещё больше тел оставалось в горах, их ещё надо было привезти.
Мне пришлось признать, что это уже становилось похоже на массовое убийство.
На железнодорожном вокзале Агдама поезд был превращён в импровизированный госпиталь, он был полон женщин, детей и стариков с огнестрельными ранениями. Выжившие один за другим рассказывали о том, как армянские вооружённые силы напали на их город, как мирные жители бежали в леса, как они попали в ловушку на горном перевале и как в них стреляли без разбора.
«Случилась ужасная трагедия, а весь мир молчит, – сказал доктор Эльдар Сиражев. – Запад всегда поддерживал армянскую сторону, потому что у них большая и красноречивая диаспора».
Я сделала для себя выводы и написала репортаж о том, что в этом случае азербайджанцы действительно стали жертвами. В других случаях всё было наоборот. «Одни других стоят», – как говорила моя мама о детских драках. Но жертвы Ходжалы были мусульманами.
Я сделала свою работу, вернулась домой и вышла из строя. Некоторые корреспонденты пристрастились к войне, но у меня было что-то вроде нервного срыва. Увидев смерть вот так, я вдруг стала бояться всего. Алкоголь помогал, но это не могло стать выходом из ситуации. Работа посредником стала лучшим лекарством, которое помогло мне в зрелом возрасте вернуться к жизни.
Источник статьи: книга «Ходжалинский свидетель военного преступления – Армения на скамье подсудимых». Ithaca Press. Лондон, 2014 г